Сегодня расскажу вам историю, похлеще турецких сериалов - здесь и искусство, и любовь, и дружба, и пейзажи, и много чего еще.
Исаак Левитан. Портрет Софьи Петровны Кувшинниковой (1888, музей-квартира И. И. Бродского).
Софья Петровна Кувшинникова родилась в Москве в 1847 году в семье крупного чиновника П. Н. Сафонова, ценившего литературу и искусство. С детства занималась музыкой и живописью, участвовала в любительских спектаклях, называла себя «жрицей душевного, умственного и художественного».
Вышла замуж за полицейского врача Дмитрия Павловича Кувшинникова, который был намного старше её. Их квартира была в Доме Остермана, под самой каланчой пожарной части, врачом которой он был. Художник Перов изобразил его на картине «Охотники на привале» - крайний мужчина слева как раз Дмитрий Павлович.
Брат Чехова Михаил вспоминал о ней:
Жил в то время полицейский врач Дмитрий Павлович Кувшинников. Он был женат на Софье Петровне. Дмитрий Павлович с утра до вечера исполнял свои служебные обязанности, а Софья Петровна в его отсутствие занималась живописью. Это была не особенно красивая, но интересная по своим дарованиям женщина. Она прекрасно одевалась, умея из кусочков сшить себе изящный туалет, и обладала счастливым даром придать красоту и уют даже самому унылому жилищу, похожему на сарай. Всё у них в квартире казалось роскошным и изящным, а между тем вместо турецких диванов были поставлены ящики из-под мыла и на них положены матрацы под коврами. На окнах вместо занавесок были развешаны простые рыбацкие сети.
«Софья Петровна была чудесно сложена. С фигурой Афродиты, темноглазая, смуглая мулатка, она привлекала общее внимание неповторимой своей оригинальностью. Цветы, написанные Кувшинниковой, покупал Третьяков, её игрой на фортепьяно заслушивались общепризнанные московские пианисты-виртуозы. Софья Петровна любила охоту не меньше, чем искусство, и, подолгу пропадая в подмосковных лесах, одна, одетая по-мужски, возвращалась с полным ягдташем. Софья Петровна говорила, повелевая, словно имела над своими собеседниками такую же неограниченную власть, как над мужем, избалованная его терпением, молчаливостью, большим сердцем и глубокой затаённой нежностью. Кувшинникова была горда и смела, презирая всякие сплетни о себе. (…) Софья Петровна была очень даровита. Из кусков и лоскутков дешёвой материи она шила себе прекрасные костюмы. Она умела придать красоту любому жилью, самому захудалому и унылому, простой сарай преображая в кокетливый будуар. Четыре небольшие комнаты своей квартиры с необыкновенно высокими, как в нежилом помещении, потолками, Софья Петровна убрала по своему вкусу. Искусной женщине недоставало средств, но она не унывала и так ловко изворачивалась с самыми скромными деньгами, что украшенное ею гнездо Кувшинниковых казалось роскошно меблированным»
А уж чего стоил домашний питомец Софьи - на чердаке она держала живого журавля. Яркая женщина привлекала внимание всей московской элиты.
Пока муж был на работе, Софья Петровна организовывала приемы для многих известных творческих людей того времени - их дом частенько посещали А. П. Чехов и его брат Михаил, М. Н. Ермолова, А. П. Ленский, А. И. Южин и другие актеры, а уж художников перебывало множество. В августе 1886-го братья Чеховы привели сюда Левитана, с которым сразу подружились приветливые хозяева.
И. Левитан - Автопортрет, 1880
Исааку Ильичу, обожавшему музыку, особенно полюбились часы, когда Кувшинникова играла на фортепиано; иногда он писал картины при таком музыкальном сопровождении. А она… Несмотря на разницу в возрасте и положении (Левитану в то время было двадцать восемь, а ей на десять лет больше), Софья Петровна открыто бросала вызов всему обществу, связывая себя с художником. В обществе же очень быстро “стали поговаривать, о чем следовало молчать”. Ходили даже слухи, что в самом начале отношений Софья родила от Левитана дочь, отдав ее на усыновление сразу же после родов.
Отношения Софьи Петровны с Левитаном наверняка были сложными, да просто и не могли стать иными. Влюбчивый, красивый, нервозный художник мало кого оставлял равнодушным.
«Женщины находили его прекрасным, он знал это и сильно перед ними кокетничал, – подтверждает М. П. Чехов. – Левитан был неотразим для женщин, и сам он был влюбчив необыкновенно. Его увлечения протекали бурно, у всех на виду, с разными глупостями, до выстрелов включительно. С первого же взгляда на заинтересовавшую его женщину он бросал все и мчался за ней в погоню, хотя бы она вовсе уезжала из Москвы. Ему ничего не стоило встать перед дамой на колени, где бы он ее ни встретил, будь то в аллее парка или в доме на людях. Благодаря одному из его ухаживаний он был вызван на дуэль на симфоническом собрании, прямо на концерте, и тут же в антракте с волнением просил меня быть его секундантом. Один из таких же его романов чуть не поссорил его с моим братом Антоном навсегда».
Но Софья не просто была влюблена, она нашла прежде всего в Левитане талантливого учителя, который мог дать ей нужные знания.
«С самого детства меня тянуло к картинам, особенно к пейзажу… Я в продолжение всего детства проводила в имении более половины года. На зиму меня возили в Петербург, но все мои мечты и стремления всегда были направлены на наш красивый уголок, где приходилось быть в постоянном общении с природой и ее красотами. Там было мое царство - среди полей, лесов, цветов, снега… Отец был страстным охотником, и мне доставляло величайшее наслаждение сопровождать его на всякого рода охоты. А время шло… Мать готовила из меня «светскую барышню», и все внимание было обращено на музыку, языки и проч. К живописи она меня ревновала, считая ее неотъемлемою собственностью старшего брата… Выйдя замуж, я продолжала ходить на охоту с мужем, и вот тогда-то все чаще и чаще я стала задавать себе вопросы: «Почему это я не умею передать в красках все, что вижу, запечатлеть себе на память всю эту красоту?» И вот однажды мне пришлось как-то, скуки ради, пойти с братом и его приятелем на этюд; они уговорили меня попробовать набросать уголок речки, набросок показался им талантливым. А вскоре встреча и знакомство с Исааком Левитаном решили всё остальное. Левитану приглянулись мои первые наброски, и он предложил мне своё руководство». - пишет сама Кувшинникова в автобиографии.
«Пейзаж с церковью» работы С. П. Кувшинниковой. 1893
С этого момента их отношения становятся все более и более тесными - Кувшинникова каждое лето на три месяца уезжает на пленеры с Левитаном.
Уже во время первого лета работы в Плесе С. П. Кувшинникова написала этюд, который затем купил для своей галереи Павел Михайлович Третьяков – «В Петропавловской церкви города Плеса, на Волге», 1888. Это было большим успехом и общественным признанием непрофессиональной художницы, «талантливой дилетантки», как она сама о себе говорила.
«Восемь лет мне пришлось быть ученицей, товарищем по охоте и другом Левитана, - писала С. П. Кувшинникова. – Мои работы ежегодно появлялись на Периодических выставках Общества любителей художеств в Москве. Это же Общество избрало меня в члены-художники, приняв взнос моей картиной «Монастырские ворота». Четыре раза я участвовала на петербургских выставках Академии художеств».
Муж ее несомненно подозревал всякое, но в силу характера молчал и не ставил ей препятствий. Антон Павлович Чехов, наблюдая все со стороны не выдерживает и пишет свою “Попрыгунью” с явными прототипами главных героев - вход ему после этого в дом Кувшинниковых закрыт. Писатель использовал в речи своей героини любимые выражения Софьи Петровны, почти дословно привел выдержки из ее писем, адресованных ему, поэтому близким людям было все очевидно.
Появление рассказа в печати вызвало настоящий скандал в обществе. Многие обвинили Чехова в клевете и недобросовестности. Обиженный Левитан потребовал от писателя объяснений и хотел было вызвать его на дуэль, но к счастью она не состоялась.
К сожалению, кроме Софьи, и другие женщины были рады оказать поддержку Левитану. Она с грустью это понимала и в 1892 году подарила ему фотографию с подписью «Дорогому И. Левитану на память последнего счастливого лета (1892) в Городке. С. Кувшинникова».
Окончательный разлад наступил в июле 1894 года в имении Ушаковых в Тверской губернии. На Левитана положила глаз хорошенькая светская львица Анна Николаевна Турчанинова. По иронии судьбы на момент ее встречи с Левитаном ей было столько же лет, сколько Софье Петровне в момент их первого знакомства.
«…Софья Петровна ходила с пылающим лицом, и кончилось все это полной победой петербургской дамы и разрывом между Левитаном и Софьей Петровной…» - Т. Л. Щепкина-Куперник
Расстроенная Кувшинникова вернулась в Москву, а Левитан переселился в имение Турчаниновых. У впадения в озеро ручья, который разделял земли усадьбы Турчаниновых, специально для Левитана был построен двухэтажный дом под мастерскую, так как в усадьбе не было больших комнат для работы. Больше Кувшинникова и Левитан никогда не виделись.
Софья ненамного пережила своего друга - летом 1907 года, она ухаживала за каким-то одиноким, брошенным заразным больным тифом. Заразившись, Софья Петровна умерла через несколько дней. Могила ее на сегодняшний день утеряна.
Меня покорила яркость и драма этой жизни. Роскошная талантливая женщина оказалась отнюдь не “попрыгуньей”. Софья Петровна реализовалась и как художница, и как светская львица. Возможно благодаря ее теплу и поддержке, Исаак Левитан написал величайшие свои работы и навсегда остался в истории искусств. Это глубокая, трогательная, трагичная, по-настоящему интересная история - все как я люблю.
#портрет #женщины_в_искусстве #художница #софья_кувшинникова #левитан #передвижники #пленэр #любовь #история #искусствоведение
